Будни имперской стражи[СИ] - Матвей Курилкин

Господин комендант, похоже, искренне гордился собой. Мне кажется, до сих пор ему очень не хватало слушателей, которые смогут оценить его гениальность и грандиозность задачи, которую он взялся решать. Он был отвратителен. На протяжении всей его хвастливой речи, я с превеликим трудом сдерживал бешенство, а тут я позволил ему накрыть меня с головой. Я прыгнул, намереваясь убить негодяя голыми руками. Попытался прыгнуть. У меня ничего не получилось — Возникло такое ощущение, что я просто прирос к креслу. Там, где открытые участки кожи соприкасались с деревом, ощущения были особенно неприятны. Я давно чувствовал легкое покалывание, но был слишком напряжен, для того, чтобы обращать внимание. А теперь стало заметно, что деревянные кресла покрылись какой-то бахромой, которая цепляется и за одежду, и кожу. И эта бахрома явно продолжала расти — кожу покалывало уже вовсе не так слабо, как раньше.

Комендант вновь улыбнулся.

— Господа, мне нужно идти — возможно, этим недоумкам — моим подчиненным потребуется помощь. Не хочу, что бы вы не мешали мне еще некоторое время, поэтому я решил вас ограничить таким способом. Если вы не будете пытаться шевелиться, то к моему приходу эти деревяшки прорастут в вас не слишком глубоко, и вы даже не успеете почувствовать настоящую боль. Будете пытаться встать — рост ускорится, и вам будет очень неприятно. А вами мы займемся позже, когда я вернусь.

Минуту мы все просидели молча, обдумывая ситуацию. Первым подал голос Флинн.

— Ну что, у кого-нибудь есть какие-нибудь идеи, что нам делать? Не хочу никого обидеть, но я как-то не так представлял себе наш разговор с комендантом. И особенно его финал. Быть съеденным деревянной мебелью, вам не кажется, что это слишком экстравагантно?

Орк снова зарычал, и начал усиленно дергаться в кресле.

— Демон! Меня, похоже, уже до костей дожрали. По крайней мере, у меня такое ощущение. — Как-то очень спокойно пробормотал он. Я посмотрел на орка. Его кресло было справа от меня, и как раз на расстоянии вытянутой руки. Как же мне этого не хочется. Я несколько раз вдохнул и выдохнул, а потом заговорил.

— Шеф! Я смотрю, у тебя левая рука свободна? Только локоть прирос? Странно…

— А я руки на груди скрещенными держал. А локти на подлокотниках. А тебе какая разница?

— Я просто подумал, что если постараешься, как раз сможешь дотянуться мне до пояса. У меня там кинжал, если ты не помнишь.

— Я помню. А зачем тебе кинжал? — Подозрительно спросил он.

— Давай ты все-таки его сначала достанешь? Мне не кажется хорошей идеей дожидаться, когда господин комендант найдет время заняться нами.

Шеф, поняв, что более внятных объяснений от меня сейчас не добьется, потянулся к моему поясу. Немного усилий, пара ругательств, и вот, мой любимый кинжал уже у него.

— Что дальше, стажер?

— Ну шеф, не притворяйся идиотом. Давай, отрезай мне правую руку от подлокотника. — угрюмо проворчал я.

— Да ты спятил совсем, стажер! Может, тебе сразу голову отрезать? — заорал орк.

Флинн, который до этого неестественно вывернув прилипшую к подголовнику голову, и еще более неестественно выпучив глаза наблюдал за нашими действиями, заговорил:

— Вообще-то, это действительно странная идея, господин Сарх. То есть я ничего не имею против, но сможете ли вы двигаться, после того, как освободитесь таким образом?

— Поверь мне, я смогу. Недолго, но смогу. Надеюсь, мне хватит.

В общем, шеф в конце концов согласился. Должен сказать, таких пыток мне еще переживать не доводилось. Сначала, шеф провел кинжалом между моей рукой и подлокотником. Не знаю уж, насколько глубоко я погрузился, но боль была адская, да и крови было много. Правда, она тут же впитывалась в подлокотник и ножку кресла, по которой стекала на пол. Впрочем, до пола ничего не дотекло.

Вторую руку и поясницу я вырезал уже сам, но только после того, как выпил то снадобье из моих запасов, которое на полчаса делает меня нечувствительным к боли и повреждениям. Через одежду побеги проросли не так глубоко, так что те части тела, которые были ей защищены, хоть и выглядели жутковато, повреждены были не так сильно. Сначала я хотел проглотить его после того, как освобожусь полностью, чтобы сэкономить себе немного времени, но понял, что могу и потерять сознание. Поэтому, как только моя правая рука освободилась, я залез в один из своих многочисленных карманов, и выпил этот волшебный порошок. Громкая ругань шефа, вместе с напряженным постаныванием Флинна, до чьих костей, похоже, уже тоже добрались, отодвинулась на задний план. Мир стал ясен, и четок, а выбор, что же делать перестал быть проблемой. Это очень хорошее зелье, жаль, что действует не долго, и так сильно вредит организму. Впрочем, навредить сильнее, чем это сделал я сам, не сможет даже оно. Я поднялся с кресла. От одежды тоже пришлось избавиться — она пришла в полную негодность. От штанов практически ничего не осталось, а вот куртка выдержала и это испытание — на спине появились прорехи, но в целом ее еще можно было назвать одеждой, в отличие от тех же штанов. Краем сознания я отметил, что, должно быть очень смешно смотрюсь с голым задом, двумя кровоточащими полосами на спине, и освежеванными с одной стороны руками, но не задержался на этой мысли. Я не стал освобождать своих товарищей таким же образом, как себя — больше снадобья у меня не было, а заботиться об истекающих кровью товарищах было бы пустой тратой времени. Пока сидят в этих самых креслах неподвижно, они, как не странно, в большей безопасности, чем я. Поэтому я сообщил, что, возможно, смогу заставить Элима повернуть процесс вспять, а сам отправился на его поиски. Органы чувств от выпитого снадобья тоже работали очень четко, так что я просто доверился обострившемуся чутью, и направился вниз по лестнице, на первый этаж. Мне повезло — комендант задержался, и еще не покинул дом. Впрочем, не так уж много времени у меня занял процесс вырезания самого себя из кресла, так что ничего удивительного.

Элим был здорово изумлен, увидев меня. Когда я спустился в приемную, он как раз выходил туда же только из другой комнаты, поправляя пояс с кнутом. Меня такой выбор оружия сначала удивил, а потом я заметил, что в кожу кнута вплетены металлические нити, в которых я опознал серебро. Краем сознания я удивился — неужели для Айсы оно смертельно? Она все-таки не ходячий мертвец, чтобы бояться таких вещей. Впрочем, у коменданта было время, что бы изучить этот вопрос. Он быстро оправился от удивления. Эльф плавно, но быстро взмахнул рукой с зажатым в ней кнутом, и я резко отпрыгнул в сторону. Чувствовалось, что обращаться с ним комендант умеет в совершенстве — кончик кнута повиновался легчайшим движениям кисти, и предсказать, куда он ударит, было трудно. Мне до сих пор не доводилось встречаться с противником, владеющим таким экзотическим оружием, и увернулся я с трудом. Впрочем, комендант не закончил движение, и, не подставь я руку, кончик хлыста на своем обратном пути мазнул бы меня по глазам. Даже почти отключенными зельем рецепторами я почувствовал резкую боль в и без того пострадавшей руке. В следующий раз коменданту не удалось поймать меня так легко, и увернулся я без проблем. Тем не менее, я пока не представлял, как мне подобраться к противнику поближе. Я осознавал, что недолго смогу так резво скакать — действие зелья не бесконечно. Однако терпение Элима кончилось раньше. Он прошипел несколько ругательств, вовсе не приличных такому высокообразованному светлорожденному, а потом быстро прочитал что-то на совсем незнакомом языке. Пробормотав несколько слов, он снова взмахнул рукой. Я почувствовал, как пол под ногами крошится и рассыпается в труху, и снова прыгнул в сторону. Бесполезно. У меня было ощущение, что я попал в зыбучий песок. Со стенами комнаты тоже происходило что-то непонятное — из них с бешеной скоростью вырастали гибкие ветви, которые явственно стремились меня схватить. Сделав еще несколько шагов, я завяз окончательно. Колючие ветви тоже добрались до меня, вцепившись в руки. Я не был полностью обездвижен, но это уже помочь не могло — ни о какой свободе движения речи не шло.